Ловушка крупного расхода. Почему Нацфонд РК, вероятнее всего, не достигнет $100 млрд по итогам 2029 года 

Динамичный рост активов казахстанского суверенного фонда ограничен стабильно высоким уровнем изъятия средств на текущие нужды правительства. Однако растить НФ стратегически не заинтересован никто из ключевых заинтересованных сторон.

По состоянию на конец августа 2024 года (последние доступные публичные данные) совокупные активы Национального фонда РК составляли 31,8 трлн тенге, или $66,5 млрд по среднему курсу USD/KZT за август. Это данные Министерства финансов РК, на чьем балансе как держателя государственной казны находится НФ. Международная часть активов фонда, учитываемая Нац­банком РК (команда Нацбанка управляет фондом), составила на тот же период $62,6 млрд.

С начала года совокупные активы фонда в тенге выросли на 9%, за 5 лет – на 18%. Но если взглянуть на десятилетнюю ретроспективу и инвалютное выражение, то картина становится совсем не такой позитивной: Нацфонд «похудел» на 26%. Суммарное использование средств из НФ с 2016 года (после двукратной девальвации тенге) составило $85 млрд, при этом пополнили фонд будущих поколений на $100 млрд. Трижды – в 2016, 2017 и 2021 годах – поступления в фонд оказывались меньше, чем объём использования. В 2022-м фонд получил ощутимый инвестубыток.

Проблему негативной динамики активов НФ нередко затрагивает президент Касым-Жомарт Токаев: довести размер активов фонда до $100 млрд он впервые предложил в предвыборной программе осенью 2022 года. «В ближайшие 7 лет активы Нацфонда должны вырасти до $100 млрд. Тратить из него надо меньше, а зарабатывать – больше. Причём проблемы с тем, чтобы «зарабатывать», очевидно, тоже имеют место быть», – напомнил он в декабре 2022 года на расширенном заседании правительства.

Однако решить эту задачу непросто при том уровне расходов, который набрало правительство РК в последние годы. По расчетам Kursiv Research, опирающимся на данные НБ РК и Минфина, чтобы достичь отметки $100 млрд по итогам 2029 года, необходимо, чтобы активы Нацфонда генерировали не средние 3,75%, как в последние пять лет, а в полтора-два раза больше (в зависимости от того, нулевой баланс показывает разность между поступлениями и использованием или тот же, что в среднем за последние пять лет). Это потребует от управляющих фондом существенного пересмотра инвестиционной стратегии со сдвигом к большему риску.

Другой подход – сократить расходы НФ, урезав размер трансфертов в бюджет. Этот подход прослеживается и в действующей Концепции по управлению активами НФ. Только практика существенно отличается от планов. В последние годы гарантированный и целевой трансферты формировали от 16 до 32% доходной части государственного бюджета РК. После того как правительство выручило системообразующие банки, грянула пандемия коронавируса, затем потребовались дополнительные расходы на инфраструктуру, включая социальную.

Планы Минэкономики, отвечающего за планирование бюджета, на 2025 год ещё этим летом были умеренными: планировалось, что из НФ в госбюджет будет направлено 2 трлн гарантированного трансферта и 1,6 трлн целевого. Однако в актуальном проекте бюджета зафиксированы другие значения: правительство получит 2 трлн гарантированного и 3,25 трлн целевого трансферта. Таким образом, изъятия вырастут от плановых на 46%.

В начале этого года, анализируя 20-летнюю историю НФ, «Курсив» отмечал, что, активно используя средства Нацфонда сегодня, власти РК ослабляют свои возможности отвечать на стратегические риски в будущем. Похоже, что особенного беспокойства на этот счёт в Астане никто не испытывает.

Экономический рост – а именно он поставлен во главу угла – необходимо обеспечить сегодня, а не в среднесрочной перспективе, когда (и если) удастся завершить структурные реформы. Проблему трёхсменных и аварийных школ тоже важно решить сегодня, иначе через 5–10 лет качество поступающих на рынок труда ресурсов не будет выдерживать уже совсем никакой критики. Не видят в правительстве смысла откладывать на завтра и модернизацию энергетической инфраструктуры.

В правительстве, по-видимому, устали ждать высокоэффективных проектов иностранных инвесторов. На иностранный капитал влияет так много факторов, что проще работать с локальными инвесторам: их можно контролировать, а при случае и призвать к ответу. Уговаривать банки инвестировать в корпоративный сектор Астана перестала – в новом Налоговом кодексе будет предусмотрена урезанная ставка КПН (15 вместо 25%) для фининститутов, кредитующих реальный сектор. Но и этот стимул моментально отдачу не принесёт.

Перебрав варианты, становится ясно, что рабочей альтернативы увеличению расходов из Нацфонда нет.

Крайне важно в этой ситуации и то, что в Казахстане сложно найти реальных сторонников сохранения и умножения Нацфонда. Президент помимо обещания увеличить активы НФ пообещал экономический рост, стимулирование предпринимательства и достойные зарплаты – все это требует госрасходов. У правительства, которое призвано выполнять эти обещания, денег никогда не бывает много.

Законодательная власть, конечно, иногда возмущается тем, как расходует средства кабмин, но в казахстанском парламенте нет теневого кабинета с дельными альтернативными предложениями. Бизнес тоже не против получить новые подряды, а в некоторых случаях и прямые инвестиции через институты развития: как и правительству, ему необходимо оплачивать счета, развиваться и показывать рентабельность сегодня.

Судя по тому, как интенсивно казахстанцы изымали средства из ЕНПФ, стратегически сберегать они также не настроены и вполне одобрили бы формат, когда средства суверенного фонда передали им на текущие расходы.

Помочь Нацфонду (и будущим поколениям казахстанцев) в таких условиях может только чудо – высокие цены на нефть. Однажды так уже было.