Течения в искусстве можно сравнить с политическими партиями

Российский художник и философ Максим Кантор представил в Алматы свой проект «Глобус и время».

Открывая Азию

Впрочем, на родине сын известного философа Карла Кантора не живёт уже довольно много лет. В 2016 году он получил гражданство Германии, и сегодня живёт и работает, перемещаясь между французским островом Ре, Берлином и Оксфордом. Казахстан посетил впервые, представив свой художественный проект «Глобус и время». Большинство картин написаны несколько лет назад, но есть и те, что он создал специально для выставки в Алматы. В их числе – портрет известного восточного философа и ученого Абу Насыра аль Фараби, которого называют вторым учителем после Аристотеля.

– Эта работа у меня довольно долго не складывалась, потому что я не до конца понимал, каким именно хочу его изобразить. Как только идея прояснилась, родилось полотно, – говорит Максим Кантор. – Для меня аль Фараби – это не просто философ, а комментатор трудов Платона и Аристотеля. Это нисколько не умаляет его заслуг. Скорее наоборот, Аристотель и Платон часто имели разные взгляды, но аль Фараби удалось найти и разъяснить то, что их объединяет. Это огромная исследовательская работа, требующая большой образованности. Бывает так, что комментарии занимают больший объём, чем само произведение. Пример тому – сатирический средневековый роман Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Комментарии к нему гораздо больше по объёму, чем само произведение – но оно стало основой для различных трудов. То же самое с аль Фараби: комментируя других философов, он создает уже некий собственный труд.

Рядом с портретом аль Фараби находится изображение главного европейского рыцаря Средневековья Дон Кихота. И это не случайное соседство, оно отражает основную идею проекта: взаимодействие Европы и Азии.

– Отношения между двумя континентами переживали разные периоды. Ещё лет 50 назад они начали постепенно усложняться, и сейчас мы видим то, что видим, – говорит Максим Кантор. – Сегодня принято интересоваться, на чьей ты стороне, так сказать, выбирать позицию и затем представлять себя в обществе, но часто люди не помнят о том, что нравственные ценности – они неизменны и общие для всех. В пылу спора мы часто забываем об этом…

Искусство отвечает, а не спрашивает

В своих картинах собеседник исследует окружающий мир и его ценности, как с художественной, так и с философской точек зрения. Его полотна полны деталей, каждая из которых наводит на определенные размышления. Так, аль Фараби изображен в окружении книг – отсыл к восточной мудрости и приверженности традициям; книгу держит в руках и Дон Кихот на соседнем полотне, что говорит о схожести ценностей двух континентов, несмотря на кажущиеся различия и напряженность в отношениях.

На вопрос о том, влияет ли сегодняшняя политическая ситуация на творчество художника, он однозначно ответил – да.

– Ещё в юности, когда я только начал осознавать себя как художник, я понял, что творчество не только тесно связано с политическими событиями, но и может на них влиять. С тех пор своего мнения я не изменил, – отметил Максим Кантор.

Что касается расхожего мнения, что художники и писатели в своих работах ставят перед людьми вопросы, то с ним Кантор категорически не согласен.

– Действительно, так принято считать, но, на мой взгляд, это белиберда. Любой акт творчества – этот уже ответ. Вопросы задаются кем-то сверху, а творение, созданное человеком, – это в любом случае уже ответ, – рассуждает собеседник. – Нельзя сказать, что люди способны предвосхищать будущее. Если нечто отражено в произведениях, значит, оно уже существует. Если затрагивается та или иная тема – значит, она уже актуальна. Творчество – это не предвидение, а отражение событий в той или иной форме.

Два в одном

Максим Кантор не согласен и с другой популярной точкой зрения, что надо быть «или художником, или писателем»: он совмещает в себе и то, и другое, и, по его словам, он всегда знал, что станет и художником, и писателем. При этом, когда поделился это мыслью с отцом, известным философом Карлом Кантором, тот отметил, что сочетать эти две ипостаси можно, но стать писателем непросто. Сначала нужно накопить определенный опыт – чтобы было что сказать людям.

– Именно поэтому прежде я сделался художником, получив профессиональное образование, и лишь потом начал писать книги. Это не профессия. На писателя уж точно выучиться нельзя, а чтобы стать художником, надо овладеть некой суммой знаний, приемов – тем, что называется «ремесло», – сказал Максим Кантор.

По словам художника, отец и его окружение с детства оказывали на него большое влияние. Неудивительно, ведь в гостях у семьи Кантор бывали известные философы, в их числе, например, Мераб Мамардашвили и Александр Зиновьев. Мальчик слушал их рассуждения на разные серьёзные темы и позже ему было скучно в кругу художников-ровесников.

– Конечно, я общался со сверстниками, ходил на различные встречи, вечеринки, но, возвращаясь потом домой, попадал в другую среду, – отмечает художник.

Все это позже нашло отражение в многогранном творчестве Максима Кантора, где изобразительное искусство тесно связано с литературой. Художественные полотна словно продолжают его книги и наоборот. Собеседник утверждает, что каждая иллюстрация – это картина, отражающая мир в той или иной степени, а каждый его роман – расширенная подпись к картине. Слово и образ, по мнению Максима Кантора, неразделимы.

– Вообще принято считать, что эстетический образ первичен по отношению к социальному объекту. Это популярное, но, на мой взгляд, довольно спорное утверждение. Я думаю иначе, – говорит художник и философ. – Эстетические проекты скорее формируют социум. Именно переосмысление эстетической модели ведёт к переменам, в том числе социальным. Это можно проследить, зная историю живописи. Я долгое время занимался исследованием того, как культурный код меняет социальную историю. Это отражено в моих романах «Учебник рисования», «Чертополох и терн» и других. Я обратил внимание, что события социальной истории постоянно находятся в противоречии, и это невозможно не заметить. Это очень интересная и глубокая тема. В одной из своих книг я пытался разобраться, какой из общественных строев наиболее близок социуму, который создается христианством – империя или республика. Например, различные течения в искусстве можно сравнить с различными политическими партиями. Можно провести аналогию между импрессионистами, футуристами, сюрреалистами – словом, группами, представляющими разные течения в искусстве, и политическими партиями, объединяющими коммунистов, монархистов, фашистов. И там, и там люди объединялись вокруг определенных устоев и правил.

Спикер отметил, что изменения любого общества можно отследить и рассказать через изменения любого вида искусства, будь то изобразительное, музыка, литература или архитектура. Например, после революций и войн прошлого века на какое-то время из искусства исчез антропоморфный образ. В итоге это привело к изменению отношений между людьми, и последствия этого можно наблюдать сегодня.

– Я не имею ввиду, что искусство стало средством для различных манипуляций и утратило сакральность. Речь о другом – после того, как произошло разобщение образов человека и бога в искусстве, стали исчезать такие понятия, как, например, «сострадание». Человек начал выражать себя иначе. Это не обвинение, а факт. Мир сейчас переживает очередную трансформацию.

Максим Кантор не только представил свою выставку: он проводит лекции на разных площадках в Алматы.

Фото автора